Нашествие

Пылал Восток, весь заревом пожарищ,
И степь горела, точно как в аду.
И, оставляя за собою смерть лишь,
За солнцем вёл монгольский хан орду.

До моря вся земля вокруг дрожала,
И пыль из-под копыт – аж до небес!
Да, у степной ехидны остро жало:
В бою степняк ведь был страшней, чем бес.

И, покорив бескрайние просторы,
Вот «Потрясателя Вселенной» рать,
Пройдя (не без измены) с юга горы,
Достигла гор Чечни – Кавказских врат!

Тогда край нахов цвёл весь райским садом;
Песнь счастья в звоне родников лилась;
Казалось, в ней краса под Божьим взглядом
Земная и небесная слилась!

Но Темуччин, что прозван Чингисханом,
Неутомимой жаждой был томим;
Опустошив, засеять мир бурьяном,
Чтоб горы в прах рассыпались пред ним.

Огнями башен их Чечня встречала,
И лезли полчища по склонам гор,
Но в каждой щели гор и в голых скалах
Встречала степь отчаянный отпор.

Окрашен был Аргун весь быстротечный
Чеченцев кровью, боле ж – степняков!
Гнал на смерть нахов, предков зов извечный –
Платёж ведь за Свободу лишь таков.

В душе Чечни горел Свободы пламень –
Врага ж заметно пыл ретивый спал;
Ему казаться стало, что и камень
Здесь воином живым, как будто стал.

Ведь мой народ, хоть силы иссякали,
И пядь земли врагу не уступал,
Как лев, что в битве с полчищем шакалов,
Врага в своей же крови он купал.

И двадцать лет, у врат Чечни застрявший
Враг, что треть мира в крови утопил,
Узнал, хоть мал народ, но смерть презревший
В любви к Свободе силы находил.
В шатре у хана семисвечник тусклый
Горит. Но сам каган Чингис не спит.
Весь день, и ночь кумыс глотая кислый,
Он в ярости ус рыжий теребит:

«Что за народ, столь храбростью отменной
Блистая, на пути моём восстал.
Позор ведь мне – Владыке всей Вселенной, –
Век прозябать средь этих голых скал!»

И тут свернул, шатёр хан в злобе дикой,
И молча отступил от нахских гор.
И, говорят, здесь молвил хан «великий»:
«Достойным уступить не есть позор!»

На Север вновь свой путь орда держала,
И пыль из – под копыт – аж до небес!
Хоть у степной ехидны остро жало,
Не так уж страшен, как малюют, бес!

Напрасно, хан, ты мнил себе преступно
С Казбека край Кавкаса обозреть.
Степным стервятникам, знай, не доступно
Орлами в высь, под небеса взлететь.

От Ноя, знай, Аллаху мы предались;
Нам высший дар – пасть на Его пути;
И сколь враги к горам Чечни не рвались,
Им только смерть здесь суждено найти.

1980 г.