Андромаха

Пласты веков до самой тайны
Еще никто не раскопал...
В жестокой сече не случайно
От рук Ахилла Гектор пал.

В дыму разрушенная Троя...
Руинам снова не восстать.
Жена троянского героя,
Тебе судьбу не выбирать.

Напрасно кинешься ты дико,
Смертельной яростью горя...
И станет для тебя владыкой
Рука эпирского царя.

Пирр венценосный, сын Ахилла
Пылает взгляд... А глыбы плеч
Полны слепой и буйной силы,
И кровью бредит острый меч.

Где правит ярость - нет пощады..
Рассвет от пепла будет сер...
О нем напишет "Илиаду"
Когда-нибудь слепой Гомер.

Растает воском чувство страха.
Забудешься (наверняка)
Под грубой лаской Андромаха...
И медленно пройдут века.

Тропой немыслимых забвений
За долгим веком - долгий век...
Тебя отыщет чей-то гений
В пыли седых библиотек...

И словно воскресила память
Все - от начала до конца -
И битвы шум, и кровь, и пламя
У стен Приамова дворца...

Шуршит пергамент... Смотрят выси.
Пласты времен... Зола... зола...
А войн - почти пятнадцать тысяч,
Планета, ты перенесла.

О сколько в них погибло люда!
И сколько пролито крови!
И в этом вихре смерти чудом
Осталось место для любви...

По воле Бога доля злая
Не обошла судьбу твою,
И, как Елена Менелаю,
Досталась Пирру ты в бою...

Закон судьбы всегда некстати...
В рассвете славы Пирр умрет...
Гелен - троянский прорицатель,
Брат Гектора тебя возьмет.

И станешь ты его супругой.
Но свой не усмиряя нрав,
Ты Гектору, былому другу,
Воздвигнешь в память кенотаф*.

Двадцатый век... Седая Троя
Почти полузабыта... Но
И мы сегодня пьем порою
Любви печальное вино.

Трофей любви теперь не в моде,
А страх и совесть - не указ...
К нам женщины легко приходят,
Легко и покидают нас.

У них своеобразный метод
Подхода ... даже к старикам...
Вот так разменная монета
Небрежно ходит по рукам.

Пока смазливы и при теле,
Нетрудно обмануть судьбу...
Потом сметают их с панели,
Как от ореха скорлупу...

Отважный Пирр, в сраженье тесном
Добудешь ты любви ключи...
А нам - в баталиях словесных
Ломать картонные мечи.

При Пирре, Гекторе, Ахилле
Любовь и женщин красота
Пусть яблоком раздора жили
(Так нежно уступая силе),
Тогда мужчины, видно, были
Тепличным, нашим не чета.

Понаписали мы законов
Не первый не последний том,
А что принадлежит исконно
Ей, женщине, не отдаем.

В законах тех (не без причины)
Нелепее всего слова,
Что женщины и что мужчины
- Имеют равные права.

Но это бред... И не лишает
Святого долга матерей...
А кто нам сыновей рожает?
А кто дает нам дочерей?

Конечно, все и вся - от Бога.
Сердечно обращаюсь к вам:
"О, женщины, не будьте строги
За нашу эту глупость к вам!"

Мужчины, мыслящие туго,
Учтите мнение мое -
В законодательстве своем
Мы не возвысили подругу.
Да. Мы унизили ее.

И если быть чуть-чуть мудрее,
Скажу, коль разговор зашел:
"Они - и лучше, и добрее,
Чем наш, не так уж "сильный", пол...".
Свою заканчивая речь,

Я спрашиваю у любимой:
- Мне, чтоб любовь свою сберечь,
Ужели так необходимы
Тупая сила или меч?!

Она загадочно молчит.
В ответ ни слова, ни полслова,
Хотя я спрашиваю снова,
И ничего не говорит...

Пока жива земная твердь,
Есть истина, что нерушима:
"Увы, уму непостижимы
две тайны - женщина и смерть!"*

* - Мраморное надгробие.
* - Василий Федоров.